Так здесь, в Новороссии, получается, что основное рабочее время волонтера-гуманитарщика — до 15-16 часов. Затем закрываются мелкооптовые базы, прекращается междугороднее автобусное сообщение. И наша деятельность замирает до следующего утра.

Но жизнь городов и поселков не затухет ведь. Вот и в этой поездке в пятницу, после обеда я с казаками выгрузил на временный склад гору коробок и мешков с продуктами. И остался не у дел. Но, как я уже писал — казаки -народ служивый. И как у всех служивых начальство ужасно не любит безделья личного состава. «Как?! Волонтер болтается без дела по улице?! Отправить в патруль! Пускай на нашу жизнь вблизи посмотрит». Я особо не возражал и уже через полчаса вышагивал вместе с патрульной казачьей группой по глухим тропинкам заброшенных садов на западной окраине Стаханова.

В условиях крошечных зарплат и пенсий сады-огороды становятся очень большим подспорьем в жизни. Как в России в 90-е годы. Однако, в город из лагерей беженцев вернулось множество людей, что вели бомжиный образ жизни ещё до войны. Да и оставшиеся в Стаханове асоциалы не дремлют. Огороды грабят. Огородники обратились в райотдел МВД и горадминистрацию за помощью. А те попросили о помощи демобилизованных казаков.

Сады огороды густо заросли за два года сливами и алычой. И представляют из себя сейчас классическую зеленку. В которой всякие черти периодически заводятся. Мои патрульные говорят, что находили здесь и лёжки украинских ДРГ, и минные маячки. Поэтому патрули здесь ходят усиленного состава.

Народ в патруле всех возрастов. В большинстве своём в мирной жизни они были шахтерами или сотрудниками милиции. Поэтому разговор вертится в основном вокруг истории убийства Украиной местных шахт в конце 90-х годов. Все в один голос говорят, что шахты закрыли по приказу американцев, чтобы удалить конкурентов. Рассказывают о шахтном хозяйстве Стаханова. Слышу термины «коксующиеся угли», «энергетические угли», «длиннопламенные угли», «копанки». Мда, как и в любом деле — добыча угля оказалась сложнейшей работой, требующей помимо физических сил ещё и больших знаний.

И вот после уничтожения шахт, как я понял, украинцы, чтобы не допустить здесь социального взрыва запустили механизм морального подавления по-прибалтийски.  Т.е. развернули пропагандистскую компанию по ликвидации русского языка, унижению жителей Донбасса — было, рабы, алкаши, и демонстрации своего рассового превосходства «Слава Бандере». Вот только они опоздали на 15 лет. То что прошло на отлично в Эстонии-Латвии-Литве — здесь не сработало. Да что там, дало прямо противоположный результат. Люди озлобились, и когда пришел Майдан-2 взялись за автоматы. Украинцы сами подготовили эту войну.

Вечереет. Изредка на участках встречаются припозднившиеся огородники. В основном пенсионеры. Пенсии от 7000 руб у старого шахтера, что получает пенсию от Украины на той стороне фронта, в Мариуполе. Впрочем, получал. За неделю до конвоя Порошенко запретил платить пенсии старикам в Новороссии. До 1500 руб у семейной пары интеллигентов-ученых, преподавателей Стахановских вузов. И все спрашивают меня :» Когда Россия нас заберет. Мы ждем не дождемся этого». В такие моменты я чувствую себя предателем на раскаленной сковородке. Что я могу сказать этим людям? «Я — не Путин»… А то они этого не видят.

Жаркий воздух неподвижен. Заходящее солнце окрашивает деревья и кусты в розовый цвет. За мной приезжают, чтобы отвести к месту ночлега. Прощаюсь. Завтра мы встретимся снова на раздаче гуманитарной помощи.

Городской патруль

Казачье начальство держит слово и упорно гнёт свою линию. Поэтому в субботу днём, после раздачи гуманитарной помощи семьям демобилизованных из армии казаков, мне предлагается присоединиться к патрулю, несущему службу в городе.

Личный состав казачьих патрулей прибывает на развод в здание райотдела МВД ЛНР, получает инструктаж и ориентировки. Мне, естественно, туда путь заказан и я коротаю время в маленькой кафешке у центрального рынка.

17.00. Пора. Меня подвозят к Парку им. Стаханова и патрулирование начинается. В городе ситуация спокойнее, чем в садовой зеленке, и здесь охрану порядка несут парные патрули. Медленно идем по аллеям парка. Выходим к площадке с фонтаном «Золотая рыбка», колесом обозрения и аттракционами. Множество детей. Все аттракционы заняты, крутятся, жужжат. Это неудивительно, ведь по словам моих товарищей-патрульных в город вернулось процентов 70 жителей. Обилие народа и машин на улицах Стаханова я сам отметил сразу по приезду. Ну а аттракционы для детей были запущены по приказу атамана Дремова, командира 6 мсп, ещё в мае 2015. Правда, обстрел 2 августа заставил много народа напрячься. Казаки говорят :» Ещё 2-3 обстрела и половина из присутствующих снова убежит в Россию». Но пока все спокойно и парк Стаханова ничем не отличается, например, от парка отдыха «Окский» в Муроме.

Темными закоулками выходим в город. Между домами зеленые насаждения состоят из алычи, сливы и абрикосов. Под ногами оранжевый ковер из раздавленных абрикосин. Этим летом в садах большой урожай фруктов. Через несколько минут на городской улице воочию наблюдаю эффективность патрулирования. Явно семейная пара у белого кроссовера ссорится не на шутку. Он — военный, в форме и с офицерскими звездами. После громкого взаимного ора его рука дергается в характерном замахе. Но она уже заметила папахи нашего патруля и испуганно смотрит в нашу сторону. Мы все трое, не сговариваясь, замедляем ход, чуть-чуть доворачиваем на парочку и не сводим с них глаз. Он оборачивается, во взгляде досада и усилие сдержаться. Ссора затихает в напряженной тишине. Что ж, это тоже нынешняя повседневная жизнь этого края.

Полчаса и мы выходим на большую игровую площадку у свежеоткрытого супермаркета. По словам казаков — это второе излюбленное место прогулок стахановцев с детьми, после центрального парка. Ребятня носится по горкам и турникам, мамочки степенно сидят на скамейках в тени деревьев. Полный порядок. Это крайняя точка патруля, нам пора возвращаться в парк.

В парке, у развлекательного центра, останавливаемся поговорить «за жизнь» с охранником парка. Бывший милиционер, воевал год, с лета 2014 года. Сначала узнаем — как дела в парке. Дела веселые. Как в любом парке России — молодежные разборки из-за девчонок, драки на дискотеке. Прошлой ночью парню в драке сломали челюсть. Гормоны в парнях играют, несмотря на войну. Охранник говорит — не только, драчуны явно были под планом. Удивленно уточняю : «Я слышал, что наркобаронов здесь в войну побили немеряно и наркоторговлю извели под корень» . Он соглашается. Да, расстреливали пачками без суда и следствия. Так цыгане вернулись. А с ними и наркота. Нет, тяжелую возить боятся, но анашу гонят дуром.

У нашей живописной группы притормаживает старая битая семерка. Выходят двое, пожилой мужик и средних лет парень в форме. Знакомые моих казаков. Приветствия, вопросы о жизни. Мимо порхает стайка молодых девушек в миниплатьях. У одной по бедру вьется затейливая татуировка. Вслух выражаю своё удивление пристрастием девушек-луганчанок к тату. Это здесь у женской половины — моровое поветрие, даже москвички курят в сторонке с позором. Парень обижается. Оказывается, в мирной жизни он — мастер тату. И позывной «Кольщик», старший стрелок, доброволец. В боях с лета 2014 г как и его товарищ с позывным «Крым» . Женат, отец троих дочерей. Двое — школьницы, младшей 6 лет. Показывает фото своих работ. И старые — на девушках, и новые — на боевых товарищах. Сразу вспоминается прочитанная давно статья о солдатских тату 16 века и их смыслах. За 500 лет не изменилось ничего.

Расспрашиваю » Кольщика» о подготовке дочерей к школе, о стоимости школьного набора. 2 500 руб только канцелярия, а с одеждой-обувью вместе 5000 руб на ребенка. При окладе Олега в 5000 руб. Хорошо хоть учебники бесплатные. Объясняю ему, как попросить помощи по линии РОД, тем более в их комендантской роте Стаханова много и других многодетных отцов.

«Крым» рассказывает о своём друге, подполковнике П., коменданте маленького города южнее, погибшем в 2015 году под Дебальцево. Подполковник закрыл своих починенных новобранцев от разрыва ВОГа. У него остался сын-подросток. Мальчик полуслепой, врачи до войны говорили, что можно сделать операцию и он будет видеть. П. с супругой копили деньги. И вот он убит, пенсию из-за бюрократических вывертов не платят. Начинаю выяснять подробности, ведь почти готовая заявка на помощь.

Наш разговор прерывает звонок. «Увольнительные отменить. Срочно в часть. Взорван Плотницкий». Наскоро попрощавшись, мужики уносятся в комендатуру. Да и мне уже пора. На часах 19.45. На прощание снимаемся с моими товарищами-патрульными. Они благодарят меня за работу и просят передать большое спасибо всем, кто перечислял деньги на помощь их семьям. Я отвечаю «Не за что». На парк опускается ночь, до комендантского часа в Стаханове остается 120 минут.

 

Дмитрий Панин, волонтер РОД

Источник

 

Опубликовал автор Melissa