Евгений Мефедов, гражданин России, вот уже четыре года находится за решеткой в одесском СИЗО по абсурдным обвинениям. С 2013 года Мефедов жил в Одессе, где работал таксистом. 2 мая 2014 года, в день Одесской бойни, он был в подожженном украинскими боевиками Доме профсоюзов и попал в больницу  с ожогом верхних дыхательных путей и рук. Вскоре после Евгений был арестован СБУ, его пытались обвинить в участии в массовых беспорядках, но суд узника оправдал. Однако сразу же  Евгений был арестован уже по другому обвинению — за участие в автопробеге, посвященном 70-летию освобождения Николаева.  Хотя Мефедов был включен в списки на обмен, украинская сторона не доставила молодого человека к месту передачи пленных.  Украинские СМИ при этом распространили информацию, что заложники якобы отказались от обмена. Сейчас Евгений остается в СИЗО, он теряет зрение, у него отказывают почки и печень

Издание Украина.ру взяло у Евгения Мефедова интервью, передав вопросы  через адвоката Валентина Рыбина. Мы публикуем этот текст.

— Евгений, все те, кто следит за перипетиями ваших тюремных злоключений, не могут понять, почему вы почти за 5 лет заключения так и не смогли выйти на свободу, хотя уже несколько раз прошли обмены между ЛДНР и Украиной? Почему украинские власти вас держат? В чем причина?

— За всё это время суды из-за полного отсутствия доказательств отпускали меня из-под стражи 7(!) раз. Но прокуратура при помощи радикал-националистов неоднократно блокировала суды и запугивала тех же судей, а мне предъявляли всё новые и новые нелепые подозрения.

18 сентября 2017 года Ильичевский городской суд (сейчас Черноморск. — Ред.) и вовсе оправдал меня по делу 2 мая. После чего собственно сотрудники СБУ снова меня задержали, как уже и было до этого неоднократно. На этот раз за то, что положил цветы на день города Николаева у памятника освободителям города морпехам-ольшанцам (лейтенант Ольшанский командовал десантом морских пехотинцев, которые высадились в 1944 году в порту Николаева и удерживали его до прихода основных сил. — Ред.), что в современных реалиях Украины расценивается как посягательство на территориальную целостность и призыв к захвату власти (обе статьи до 10 лет).

В декабре 2017 года меня вывозили на обмен с ЛДНР. Но в последний момент приехала вице-спикер парламента Ирина Геращенко и вернула всех россиян, находящихся в пункте сбора, обратно в СИЗО, нарушив тем самым Минские договоренности. Позже я узнал, что это была политическая воля Порошенко.

А держат меня, придумывая всё новые и новые обвинения, как политического заложника из-за наличия российского гражданства, чтобы обменять на кого-то из украинских заключенных, отбывающих наказание в России.

Сперва меня хотели обвинить во всех бедах в майских события в Одессе в 2014 году. Когда обвинение распалось, то придумывали всё новые абсурдные обвинения.

Меня не выпустят, пока не поменяется нынешняя преступная власть Украины. На суды надежды нет, дело по возложению цветов будет тянуться годами, хоть там и нет ни одного доказательства против меня, и скорее всего суд вынесет второй (!) оправдательный приговор…

— Расскажите о вашем житье-бытье в заключении: где и с кем сидите? Большая ли камера? Сколько вас там человек? Как состояние здоровья? Как с вами обращаются?

— Тут нет ничего интересного. Сижу в СИЗО Николаева с обычными зэками: убийцами и грабителями. В город Николаев специально выслали из Одессы, так как там из-за давления нацрадикалов и прокуратуры от меня отказались все суды.

Камера более-менее. Специально и показательно перевели из «бомжатника» в более хорошую перед посещением меня в августе омбудсменом Денисовой, которая требовала написать прошение Путину об обмене на украинских политзаключенных. На эту провокацию я не повелся и попросил письменно Владимира Владимировича мне помочь в моей ситуации. Я не хочу, чтобы украинские власти шантажировали Россию и требовали невыполнимых условий. Но я согласен на обмен в любом формате, если такое решение будет принято.

В камере семь человек, взаимоотношения более-менее нормальные. Относятся с пониманием. Пытаемся не конфликтовать.

Состояние здоровья — ещё живой. Теряю постепенно зрение, проблемы с почками, сердцем и печенью…

Претензий к сотрудникам данного СИЗО нет.

— Есть ли связь с родными и близкими?

— Связи с родными и близкими нет. За всё время получил лишь несколько писем от друзей из России. Отцу суд не разрешает даже краткосрочное свидание, так как я ещё не осужден.

— Что читаете? Как питаетесь?

— За четыре с половиной года перечитал всю возможную классику. Чем питаюсь? Не будем об этом.

— Посещают ли вас представители международных правозащитных организаций? Если да, то кто именно? Есть ли эффект от этих посещений?

— Да, периодически посещают и представители Комиссара ООН по правам человека и Красный Крест. Ооновцы мониторят и посещают каждый мой суд, и их доклады выходят каждые три месяца в отчет по правам человека по Украине. Также на судах присутствуют и представители ОБСЕ. Какого-либо определенного эффекта, кроме мониторинга, я не замечаю.

— Признаете ли вы свою вину? Если бы было можно повернуть время вспять, то чем бы вы занялись тогда весной 2014 года?

— Вину свою не признаю. В чём мне сознаваться? В том, что помог женщинам спастись из горящего ада Дома профсоюзов 2 мая в Одессе? Или в том, что я не признаю ни фашистов, ни бандеровцев и искренне уважаю подвиг наших дедов, победивших фашистскую Германию в 1945 году?

Я не посягал на захват власти и не совершал никаких преступлений. Все мои злоключения — результат русофобской политики государства Украины.

Если бы можно было повернуть время вспять, то в 2014 году уехал бы с Украины, а на все имеющиеся на тот момент времени деньги купил бы биткоины.

См. также:

«Я не отказывался от обмена, мне просто никто ничего не предлагал!» Интервью Мефедова Правозащитному центру РОД

Опубликовал автор Melissa