Недавно вышел на свободу один из лидеров русского национального движения, политзаключенный Александр Белов. Политик провел 3,5 года в колонии по обвинению в экстремистских преступлениях, якобы совершенных им на территории Казахстана. Однако казахстанское дело еще не окончено. Сразу же после освобождения Белов был отправлен под домашний арест и теперь дожидается суда по эпизоду, отправленному на новое рассмотрение. Адвокату Белова Игорю Поповскому удалось по нашей просьбе задать ему несколько вопросов.

 — Вы провели три с половиной года в СИЗО по обвинению в создании экстремистского сообщества, ставившего себе целью свержение режима Назарбаева в Казахстане. Имеет ли это обвинение какое-то отношение к реальности? Что произошло на самом деле?

— 15 октября 2014 года я был задержан по обвинению в легализации имущества приобретенными третьими лицами преступным путем в особо крупном размере в составе организованной группы (ч. 4 ст 174 УК РФ).

Задержание производилось в рамках дела, которое расследуется СД МВД с 2009 года. По нему уже осуждены несколько человек. Не думаю, что читателям интересны подробности, но следует отметить, что причиной его возбуждения в России явился конфликт бывшего владельца когда-то  крупнейшего в СНГ БТА-Банка Мухтара Аблязова с Президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым. В каком-то смысле Аблязов для Назарбаева, как Ходорковский для Путина. И перед спецслужбами Казахстана была поставлена задача любыми путями лишить Аблязова финансовых источников и таким образом подорвать его политическое влияние, так как именно Аблязов является главным оппонентом казахстанского режима и главным спонсором оппозиции.

Так как УПК РФ прямо запрещает в качестве меры пресечения по обвинению в совершении преступления, предусмотренного  статьей 174 УК РФ применять заключение под стражу в СИЗО, Тверской суд отправил меня под домашний арест. Однако, следствию показалось, что таким образом меня не удастся убедить в необходимости активного сотрудничества. Тогда в течении трех дней в Казахстане было реанимировано спящее дело по ст. 164 УК РК (аналог ст. 282 УК РФ), через международный отдел Генеральной Прокуратуры принято для уголовного преследования в РФ и распределено в СД МВД для соединения с делом по легализации. В обычном порядке подобные процедуры занимают месяцы… После соединения дел следователь Николай Будило ввел суд в заблуждение, что я якобы скрылся от уголовного преследования в Казахстане и я был арестован. Хотя, конечно, ни от кого я не скрывался и в Казахстан меня никто не вызывал и в розыск не объявлял…

Тогда я еще надеялся, что в Следственном Департаменте найдутся люди, которые разберутся в абсурдности предъявленных мне обвинений. Однако, несмотря на то, что срок давности за преступление, которое мне инкриминировалось по ч. 1 ст 282 истек, следователь не прекратил уголовное дело, а направил меня для прохождения психиатрической экспертизы в институт им. Сербского. Пока я там находился дело было передано из МВД в СК России и спущено в следственное управление по ЦАО, специализирующееся на политических делах.  Впервые я увидел нового следователя только в конце мая 2015 года. Это был весьма неадекватный татарин Рустем Шайдуллин. Он сразу попросил меня признаться в совершении преступлений, которые мне предъявлены, а в суде заявить об истечении срока давности по ст. 282 и получить не больше 3-х лет колонии. Я отказался и ходатайствовал о прекращении дела за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности. Шайдуллин сказал мне тогда, что, если он удовлетворит мое ходатайство, меня придется выпускать. А на это он пойти никак не может, так как дело курируется на самом верху и у него есть четкие указания изолировать меня и направить дело в суд.

Единственной возможностью избежать исполнения требования закона о прекращении уголовного преследования за истечением сроков давности была переквалификация обвинения с части 1 на часть 2 ст. 282  УК РФ — возбуждение национальной и социальной розни в составе организованной группы (в редакции 2014 года — до 5 лет лишения свободы)

Для этого следствию не хватало хотя бы еще одного участника т. н. организованной группы. Наиболее подходящим на эту роль оказался Петр Кимович Милосердов, так как он по моей просьбе проводил в Казахстане социологическое исследование и выезжал в Алматы для встречи с лидерами мнения.

В итоге запрос об оказании правовой помощи в уголовном преследовании одного Поткина по подозрению публичном размещении в интернет материалов, направленных на возбуждение национальной и социальной розни, превратился в целых три уголовных дела:

1. Ст. 282.1, создание экстремистского сообщества, которое по версии следствия было создано мной и Милосердовым с целью дестабилизации политической ситуации в Казахстане путем разработки планов направленных на совершение преступлений экстремистской направленности.
2. Ст. 282 ч. 2 действия направленные на возбуждение социальной розни, совершенные публично организованной группой, что выражалось в публичном размещении «неустановленными лицами, действующими от имени лиц якобы не связанных с экстремистским сообществом, под надуманным предлогом в интересах возглавляемого Поткиным и Милосердовым экстремистского сообщества» на сайте dialog.kz статьи «16 декабря как повод для аблязовских провокаций», содержащей материал «Ориентировочный план подготовки к акции 16 декабря», в котором содержался «призыв к возбуждению социальной розни между лицами имеющими разные финансовые возможности» (так эксперты трактовали предложение изготовить плакат «Они жируют – ты нищий»).
3. Ст. 282 ч. 2 действия направленные на возбуждение национально розни, совершенные публично организованной группой, что выражалось в публичном размещении «неустановленными лицами, действующими от имени лиц якобы не связанных с экстремистским сообществом, под надуманным предлогом в интересах возглавляемого Поткиным и Милосердовым экстремистского сообщества» на сайте liveinternetв блоге некоего Nestor статьи «Предатель Белов», содержащей материал «Проект «Злой Казах», в котором содержался «призыв к возбуждению национальной розни между казахами и русскими»

Самое смешное, что обе эти публикации разоблачали меня как агента Аблязова и были опубликованы в конце 2012 года, т. е. за два года до возбуждения дела в Казахстане….

Поэтому еще раз с уверенностью заявляю, что все обвинения носят абсурдный характер, являются по сути надругательством над правом и здравым смыслом, а мое и Петра Милосердова преследование незаконно.

-Каковы, на ваш взгляд, истинные причины вашего судебного преследования?

-Если говорить о системных проблемах, то это деградация правоохранительной и судебной системы в РФ. Полная потеря независимости следователя. Отсутствие независимого и профессионального суда.

Что же касается меня – я просто всем надоел. Со мной долго не могли расправиться лица, которые полагают, что их профессиональный долг – зачистить Россию от инакомыслия. Всем известно, что я постоянно подвергался нелепым преследования и обвинениям, слежке, обыскам. В отношении меня постоянно устраивались провокации, вплоть до попытки физического устранения. А в 2014 году сошлись интересы российских и казахстанских спецслужб и все это было обильно сдобрено рекой финансовых мотиваций.

Назарбаевцы были недовольны, что я консультировал казахскую оппозицию, организовывал контакты между казахстанскими и российскими политиками и международными правозащитными организациями.

ФСБ было необходимо оправдаться за провал на Украине и разоблачить поджигателей оранжевых революций в России.

Напомню, что Назарбаев первоначально весьма критически отнесся к действиям РФ по Крыму и Донбассу; а России необходимо было сохранить хоть каких-то союзников. Поэтому история с международным экстремистским сообществом, которое хотело дестабилизировать ситуацию в Казахстане и изменить конституционный строй, была как нельзя кстати. Расправиться с «экстремистами» и спаси Назарбаева от верной гибели – это отличный подарок и повод для укрепления взаимных обязательств.

Кроме этого история с БТА банком позволяла фактически бесконтрольно обогащаться чиновникам и юристам, которые присосались к теме по так называемому возврату активов якобы выведенных Аблязовым. Как это делалось? Так как банк был национализирован, у лиц допущенных к управлению банком появилась возможность под видом найма дорогостоящих юристов выводить колоссальные средства на их оплату, а в замен получать откаты. Юристы охотно делились не только с банковскими клерками, но и с прокурорами, следователями, нанимали частных детективов, делали подарки генералам. Но необходимо было создавать видимость эффективности своей работы. Для этого инициировалось возбуждение бесчисленных уголовных дел, бессмысленных с точки зрения возврата каких-то активов. Например, первоначально мне предъявляли обвинение в нанесении ущерба БТА-банку в размере превышающем 19 миллиардов рублей. Потом суд установил, что я якобы нанес ущерб на 4,9 миллиардов. Тратили кучу денег на экспертизы, проталкивание арестов, но как оказалось все тщетно. Никакого ущерба я не нанес, а как теперь выяснилось только пытался нанести… Но расходы на юридическое сопровождение моего и других дел в РФ обошлись банку только в 2015 году в 7 миллионов долларов. Догадайтесь кому достались эти деньги.

-После вашего ареста многие политические активисты и блогеры обсуждали версию, согласно которой, ФСБ обратилось к вам с предложением «отправлять националистов воевать в Донбасс», но вы отказались – и за это поплатились свободой. Имеет ли эта версия под собой какие-то основания?

-Конкретно ко мне поступало только предложение поучаствовать в расправе над Коломойским. Со слов Дмитрия Демушкина мне известно, что у него состоялась встреча, в ходе которой сотрудники ФСБ предложили ЭПО «Русские» (запрещенная в РФ экстремистская организация) публично поддержать Киев и начать вербовку националистов для отправки в добровольческие батальоны. При этом списки «добровольцев» должны были поступать в ФСБ, а на Украину направляться, кроме «добровольцев» еще и специально легендированные персонажи… Я ни при каких обстоятельствах не хотел принимать участия в братоубийственной бойне и порекомендовал Дмитрию отказаться.

-Сейчас вы ждете второго суда. В чем суть – идет ли речь о том же «составе преступления»? Почему это дело выделено в отдельное производство? Как вы оцениваете свои перспективы?

-Ранее меня обвиняли в том, что я организовал легализацию путем совершения сделки по купле-продаже акций и долей 6 юридических лиц, на балансе которых находилось более 2,5 тысяч гектаров земли в Подмосковье, которые были приобретены на средства похищенные у БТА. Однако Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда не согласилась с тем, что продажа долей и акций юридических лиц влечет какие-либо последствия в виде изменения права владения земельными участками. Ведь по сути собственник земли не меняется. Кроме этого все земельные участки находились под арестом, были обременены залогом, а некоторые переданы в Паевые Инвестиционные Фонды или проданы еще до 2012 года, когда ни меня ни директоров, которыми я якобы управлял еще не было на горизонте. Дело в этой части было возвращено прокурору для исправления обвинительного заключения. В течении последних 8 месяцев пока шло доследование нашелся человек, бывший генеральный директор этих 6 юридических лиц, который сознался в преступлении, за которое я был привлечен ранее к ответственности.

Теперь, чтобы не дать мне права на реабилитацию в суд направлено обвинение, согласно которому я совершил покушение на легализацию того, что не успел легализовать предыдущий директор: 11 земельных участков стоимостью около 300 млн. руб.

Однако из обвинения совершенно не ясно в чем это покушение заключается, так как даже не упоминается какие сделки или финансовые операции я пытался осуществить для изменения статуса этих земель. Нет ни одного договора купли-продажи, нет переговоров с покупателями, нет попытки снять ранее наложенные аресты, нет даже объявления о продаже. Поэтому, если предположить, что суд будет руководствоваться законом и здравым смыслом, на что я все-таки надеюсь, дело должно быть прекращено за отсутствием события преступления.

-Вероятно ли, на ваш взгляд, что против вас будут возбуждаться новые дела – или правоохранительные органы удовлетворятся тем, что уже сделано?

-Я полагаю, что в настоящий момент задачи по нейтрализации меня как политического активиста выполнены. Выборы прошли. В соответствии с решением Мосгорсуда от 28 марта 2018 года в течении 6 лет я не имею права принимать участия в деятельности каких-либо общественных организаций или возглавлять их, в течении двух лет я не могу без разрешения надзорного органа ФСИН покидать Москву или менять места жительства.Нарушать судебное решение я не намерен.

Банк, я надеюсь, тоже понял, что никакого смысла продолжать меня преследовать с финансовой точки зрения нет.

Тем не менее прогнозировать степень кровожадности отдельных персонажей, имеющих в отношении меня какую-то личную неприязнь, я не берусь. Все в руках Всевышнего…

 —Сейчас в СИЗО находится Петр Милосердов; он обвиняется в том, что создавал «экстремистское сообщество» вместе с вами. Для него суд еще впереди. Как вы оцениваете его ситуацию и перспективы его дела?

-Мне известно об этом. Обвинения в отношении него выглядят еще более абсурдными с учетом того, что Мосгорсуд признал недопустимыми показания Г. Боровикова, которого заставили оговорить меня и Петра. Еще находясь в колонии я направил в прокуратуру города Москвы заявление, в котором просил привлечь к уголовной ответственности лиц реально разместивших приписываемые нам материалы в сети интернет. Это, в первую очередь, главный редактор сайта dialog.kz Джанибек Сулеев. Мне удалось самостоятельно установить его причастность к инкриминируемым нам деяниям, так как следствие и суд не реагировали на мои просьбы установить т. н. «неустановленных лиц». В январе я дал по этому поводу объяснение сотрудникам УФСБ по Нижегородской области. В феврале направил следователю, которая ведет дело Петра Милосердова обращение с просьбой допросить меня. Однако, все пока безрезультатно. Надеюсь общими усилиями нам удастся добиться освобождения и оправдания Петра Милосердова.

-Вы приобрели известность как многолетний деятельный защитник русского народа. Однако во время следствия и суда над вами, когда ваше дело широко обсуждалось среди русских активистов, нередко звучало мнение, что ваша деятельность в Казахстане не имела отношения к интересам русских в этой стране или даже была им враждебна. Что вы можете на это ответить?

-На самом деле очень мало кто в России понимает, что происходит в Казахстане. И тем более слабо представляют какие интересы у русских в этой стране. Вот лишь несколько вопросов, на которые, как мне кажется, нет внятного и однозначного ответа ни у русского движения, ни у российского государства:

-Необходимо ли требовать федерализации Казахстана?

-Нужна ли русская национальная автономия в регионах с преимущественно русским населением?

-Должны ли русские в Казахстане обязательно знать казахский язык?

-Должны ли мы поддерживать переселение русских из Казахстана в РФ?

-Необходимо ли проводить «паспортизацию» русских, особенно в Северном Казахстане, как в свое время многие крымчане получили паспорта РФ, оставаясь гражданами Украины?

-Нужно ли требовать создания русских школ с изучением истории России, наряду с историей Казахстана?

-Нужно ли требовать реституции в отношении имущества отнятого советской властью у русских жителей Казахстана?

-Нужно ли требовать пересмотра границ между РФ и Казахстаном?

-Необходимо ли активнее привлекать русских граждан Казахстана для прохождения службы в ВС РФ?

Хотел бы обратить внимание на весьма сложное положение русского движения в Казахстане и абсолютно другую реальность в сознании его лидеров, почитайте.

Что же касается моей деятельности в Казахстане, то я бы назвал ее скорее исследовательской и просветительской. И, конечно, не направленной против русских, проживающих в Казахстане. Так называемый «Проект «Злой казах»», который был опубликован в декабре 2012 г. не имеет ко мне никакого отношения и был специально придуман, чтобы меня дискредитировать и подорвать доверие, которое сложилось у ряда казахстанских общественных деятелей, поддерживающих со мной добрые отношения. А в рамках уголовного преследования, в качестве подтверждения моей вины в создании экстремистского сообщества сначала казахстанскими правоохранительными органами, а затем и российскими приводилось в том числе и «неоднократное предложение Поткина провести «Русский марш» в Алматы и  организовать летний лагерь для казачьей молодежи». Там это воспринимается как вмешательство во внутренние дела Казахстана. А по-моему,  это абсолютно нормально, когда русские казахстанцы могут отмечать кроме республиканских еще и общероссийские праздники, поддерживать свои национальные традиции, устраивать военно-спортивные лагеря для поддержания духа русского казачества… И это никак не может навредить развитию нормальных межнациональных отношений.

-Как вы перенесли пребывание за решеткой? Были ли какие-то яркие или особенно тяжелые впечатления? Что поддерживало вас в тяжелые минуты?

-Самое сложное и неприятное во всей этой истории это, безусловно, разрыв с семьей, невозможность участвовать в воспитании детей, и мучительное самоукорение за неспособность повлиять на материальное положение близких. Для меня весьма тяжело осознавать, что не я, а меня теперь содержат; не я, а мне теперь помогают. Для меня ужасно осознавать, что я доставлял столько хлопот и переживаний, слез и тревог моей маме, жене, отцу, детям. Это невосполнимо. И все остальное по большому счету пустяк…

Наверное, это не будет каким-то открытием, что я религиозный человек. И такие человеческие пороки как уныние, гнев, ропот на свою участь, я, как православный, должен от себя отгонять. Для меня тюрьма стала своеобразным монастырем, где в удалении от мирских искушений я мог больше времени уделять общению с Всевышним, читать Библию, святых отцов, поститься и думать о спасении души. Вера и есть основа моего мировоззрения. Она не покидала меня и может быть еще ярче разгоралась в условиях, когда от тебя самого уже больше ничего не зависит, а все только в руках Всевышнего Бога.

-Ощущали ли вы поддержку со стороны каких-либо системных политиков, несистемной оппозиции или собратьев-националистов? Возможно, вы хотите кого-то поблагодарить?

-В тюрьме каждое доброе слово, каждая весточка с воли имеет особое значение и особую ценность, поэтому я хотел бы поблагодарить всех, кто не забывал меня, писал письма, информировал о происходящем. Картинка мира создаваемая Прокопенко и Киселевым несколько отличается от реальности и информация, которой меня снабжали мои корреспонденты, это как глоток чистого воздуха в газовой камере. Особенно, хочу выразить припризнательность Цымриной Татьяне Валерьевне, которая самоотверженно в течении 3,5 лет регулярно информировала меня о всех значимых событиях в нашем обществе. Конечно, хочется сказать много доброго редакции и авторам журнала «Вопросы национализма», который я имел удовольствие получать и читал с большим интересом.

Отдельно благодарю всех, кто внес лепту в материальное обеспечение моей семьи, это неоценимая поддержка и я никогда не забуду о вашем участии. Может быть не совсем уместно без согласия моих благодетелей называть их поименно, но будьте уверенны я буду молиться о вас и всегда готов прийти на помощь в трудную минуту.

Было удивительно участие людей, которые ранее были со мной едва знакомы, но стали настоящими друзьями, которые помогали моим родителям, снабжали меня книгами, стояли в очередях, чтобы сделать передачку, приходили на суды, устраивали акции поддержки, стояли в одиночных пикетах и требовали справедливости в отношении меня на митингах.

Только теперь мне стало известно, как много людей оказывало информационную поддержку в моем деле. Невозможно упомянуть всех. И тех кто в России и тех, кто вынужден был покинуть Родину. Не могу не сказать о Борисе Немцове. Царство ему Небесное! Даже не ожидал, что он так тепло отзывался о мне.

Я всем безмерно благодарен и, что более важно, Сам Господь благословит вас за эту помощь и сделает наследниками Царства Небесного, как Он и сказал в Писании(Матфей 25:31-46).

Вторая часть интервью будет опубликована в ближайшее время

 

Опубликовал автор Melissa